Во-первых, населенного пункта под названием Комсомольское уже нет.
Когда говорят, что Грозный стерт с лица земли, - это правда, но правда относительная. Сохранились же там какие-то дома, и какие-то люди сумели пережить в них весь кошмар. Когда говорят, что Катыр-Юрт разрушили полностью, - это тоже правда, но некоторые дома «подлежат восстановлению», и люди в них тоже живут.
В Комсомольском теперь нет ни одного дома.
Более того, В КОМСОМОЛЬСКОМ НЕТ НИ ОДНОЙ УЦЕЛЕВШЕЙ СТЕНЫ.
Огромное пространство в красивейшем месте Чечни, где всего лишь пару месяцев назад лежало древнее патриархальное селение с чеченским самоназванием Соади-Котар (то есть поселение Соади), превращено в пепел и мусор.
Но даже посмотреть на этот мусор, даже поплакать над пеплом всей своей прошлой жизни оставшимся в живых жителям Комсомольского не позволено. И родственники тех, чьи изуродованные, полусгнившие трупы валяются по всему селу, каждый день собираются у блокпоста в селе Гойское. Каждый день они приходят сюда в надежде, что хоть сегодня им разрешат побывать в родном селе.

Прелюдия
Все началось в ночь на 5 марта, когда в четырежды (!) зачищенное и уже две недели как блокированное со всех сторон Комсомольское вошли боевики. Вернее, даже несколько раньше - когда с десяток боевиков, считая и раненых, спустились с гор с целью сложить оружие и сдаться на милость обещанной федералами амнистии. Вскоре их забрали военные. А через пару дней изуродованный труп одного из них обнаружили на окраине села.
Был ли «комсомольский прорыв» боевиков актом возмездия за это убийство? Трудно сказать. По рассказам очевидцев, жителей села, похоже, что группировка боевиков, вошедших в Комсомольское, не собиралась вступать в бой с федералами. Во-первых, все они были крайне истощены и усталы. Во-вторых, половину из них составляли по существу беженцы - жители того же Комсомольского, которые в начале военных действий, спасаясь от бомб, ушли в высокогорное селение Гухой: там когда-то жили их предки. Когда же жить в горах стало совсем невмоготу (нет продуктов, невозможно ходить в лес за дровами, постоянные авианалеты), они решились спуститься на равнину.
О том, что в горных селах много беженцев - мирных жителей, в том числе женщин и детей, которые страдают от голода и холода, но не решаются вернуться на равнину из боязни карательных акций со стороны федералов и из-за того, что все ведущие из гор дороги заминированы, знали и в администрации Урус-Мартанского района, и в комендатуре. Жители Комсомольского обращались лично к коменданту района генералу Наумову с просьбой разрешить этим людям вернуться на равнину. И даже получили от него согласие и заверение, что их не тронут.
В ночь на 5 марта первые колонны боевиков вошли в село.
На рассвете начался усиленный обстрел Комсомольского. Жители - кто-то из них уже знал причину обстрела, кто-то совершенно ничего не ведал - начали стекаться к окраине в надежде на коридор для выхода из села. Коридора, разумеется, не дали. Весь день и следующую ночь тысячи мирных жителей провели под моросящим дождем в чистом поле между селами Комсомольское и Гойское.
На второй день наступило относительное затишье, и усталым, запуганным людям объявили, что в селе проведена зачистка и они могут возвращаться.
Но не успели люди разбрестись по своим уже наполовину разрушенным жилищам, как село вновь начали усиленно обстреливать. Огонь был настолько плотным, что ринуться обратно было просто невозможно. Люди попрятались по подвалам и решили переждать ночь.
В ту ночь появились первые раненые и убитые. Хоронить было невозможно, трупы забирали с собой в подвалы. Когда на следующее утро люди вновь сбежались к полю на окраине села, в подвалах Комсомольского осталось 16 убитых мирных жителей.
К этому времени в «зачищенном» Комсомольском уже вовсю шли контактные бои.

Между смертью и смертью
На блокпосту у выхода из села многотысячную толпу людей блокировали, объявив, что каждый, кто попытается уйти, будет расстрелян. Для убедительности выпустили над головами беженцев несколько автоматных очередей.
Сразу же отделили всех мужчин - начиная с десятилетних мальчиков. Их отвели чуть в сторону и держали под особым наблюдением, время от времени обыскивая и осматривая плечи на предмет ношения оружия.
Через некоторое время тысячи людей (в Комсомольском к началу боев было свыше пяти тысяч жителей и около шестисот беженцев из разных районов Чечни) построили в шеренгу, образовав «живой щит». Сами же федералы расположились чуть поодаль позади этой шеренги. Таким образом, все артиллерийские снаряды, выпущенные по Комсомольскому, пролетали через головы бежавших из него людей. Нескольких человек в толпе ранило осколками.
Периодически в толпу наведывались федералы и искали среди женщин переодетых боевиков.
- У нас есть информация, что вы прячете переодетых бандитов, - говорили они и грозились всех расстрелять, если бандиты не будут немедленно выданы...
Пять суток жителей Комсомольского держали в качестве прикрытия на поле у села. У людей был выбор: либо вернуться в село, как неоднократно предлагали военные, и там погибнуть; либо стать живым щитом для федералов и погибнуть здесь. Или выжить, если повезет.
Только на шестые сутки, когда более уже невозможно стало сдерживать напор и ярость изнемогающих от голода, холода, болезней беженцев, военные прислушались к голосу разума. Нужно было что-то делать с этими людьми: или расстрелять всех, или отпустить.
И их отпустили.

О некоторых особенностях операции в Комсомольском
Пожалуй, после боев за Грозный такого продолжительного и кровопролитного противостояния между федеральными силами и боевиками не было ни в одном населенном пункте Чечни. Для сравнения можно привести лишь бои за Бамут, но то было в прошлую войну.
В чем же причина такой продолжительности «операции» в Комсомольском?
Если совершить небольшой экскурс к началу событий, то, помнится, военные уверяли нас, что в Комсомольское просочились отдельные группы боевиков Гелаева общей численностью до 200-300 человек. Спустя неделю после начала боев стали говорить, что основные силы боевиков разбиты, осталось лишь добить человек двадцать во главе с самим Гелаевым. Тогда же начали поступать сообщения о поисках в Комсомольском Руслана Гелаева и даже (почему-то) его престарелой матери, двух сестер и жены. А также о возможной гибели Гелаева в этом селе. На вопрос журналистов: где, по его мнению, находятся Басаев, Хаттаб, Масхадов и другие лидеры боевиков? - один из генералов довольно легкомысленно ответил:
- Ну, может быть, они тоже уже умерли.
Однако бои все не прекращались. И вот уже стали говорить о группировке в одну, две, три тысячи боевиков. Говорили о якобы суперсовременнейшем оружии, которым оснащены боевики, оправдывая тем самым применение в Комсомольском новейшего тяжелого реактивного миномета, который военные чуть ли не полдня устанавливали на окраине села (на том самом поле с беженцами).
И - внимание! - почти с первого дня операции до дня последнего нам рассказывали о том, что село буквально изрыто вдоль и поперек подземными ходами и лазейками.
Я была в Комсомольском за несколько дней до начала боев, была там после взятия села военными. И никаких подземных коммуникаций, блиндажей или супермощных подвалов не заметила. В Комсомольском их попросту не было. Если, конечно, не считать «подземными городами» банальные подвальчики и погреба под жилыми домами.
Что касается Гелаева, то, по некоторым сведениям, тот, кого так долго и тщательно искали с привлечением специально обученных собак в надежде найти если не живым, то хотя бы мертвым, в самом Комсомольском вовсе и не появлялся. Он руководил своим отрядом по рации, а сам находился далеко за чертой села.

Комсомольское сегодня
Несмотря на то, что военная операция в Комсомольском уже давно закончилась, в село до сих пор не впустили ни одного жителя. Собственно говоря, делать им там совершенно нечего, так как жить просто негде.
Почему людей не пускают в село - вопрос, на который никто не знает ответа. Но, может быть, это и к лучшему, что не пускают: дышать здесь можно только через специальные повязки. В Чечне давно уже весна, а трупы - материя скоропортящаяся. Опасность взрыва эпидемий действительно очень велика.
Лишь 29 марта работники МЧС на спецмашинах начали собирать и вывозить трупы из Комсомольского на кладбище соседнего села Гойское. За четыре дня вывезли больше ста трупов.
Сюда же стекаются женщины со всей Чечни в поисках погибших сыновей и бывшие жители Комсомольского в надежде найти тела родственников. Впрочем, опознать их в большинстве случаев просто невозможно: одни останки совершенно разложились, другие раздавлены гусеницами танков, от некоторых погибших остались лишь отдельные части тела.
На 2 апреля в полностью разрушенном Комсомольском оставалось еще более 200 трупов. На таком фоне сообщение о начавшейся в Чечне эпидемии брюшного тифа кажется совершенно закономерным: чего не удалось сделать бомбам, то довершит мор.

К концу февраля 2000 г., после вытеснения отрядов боевиков с равнинной части Чечни в горные районы, в Аргунском ущелье в районе н.п. Шатой была блокирована крупнейшая группировка под командованием и , численностью около трёх тысяч человек. В связи с тем, что северный и южный входы в ущелье были под плотным охранением российских войск, командование боевиков приняло решение прорываться из окружения в горах на двух различных направлениях, намереваясь выйти на равнинную местность по руслам горных рек и ручьёв. Действия боевиков облегчались установившейся нелётной погодой — густой туман, дожди.

Отряд Хаттаба пошёл на прорыв 29 февраля в юго-восточном направлении, имея целью выйти в Веденский район и рассредоточиться по сёлам для отдыха и пополнения в предверии летней диверсионно-партизанской войны. На пути боевиков находилось лишь несколько слабых заслонов федеральных сил, рассредоточенных на основных высотах. Выдвигавшаяся для занятия высоты 776.0 в районе н.п. Улус-Керт, неполная из состава 104 ПДП 76 гв.ВДД оказалась на пути почти двухтысячного отряда боевиков и с ходу вступила с ними во встречный бой, постепенно отступая к вершине высоты. Впоследствии генералами и журналистами были придуманы глупые сказки о предложении десантникам многомилионных долларовых взяток для «пропуска» боевиков, гордый отказ от которых, якобы должен был подчеркнуть героизм погибших.

В течении нескольких часов боя в течении дня и вечера 29 февраля, отряд десантников почти в полном составе, проявив небывалый героизм. Из 92 участвовавших в бою десантников уцелело 6 человек, утром 1 марта покинувших с противоположного от места боя обрыва. Потеряв в ходе боя и неточного артиллерийского огня около 300 человек убитыми и ранеными, основные силы боевиков численностью около полутора тысяч человек, вышли из окружения и рассредоточились по сёлам Веденского района.

Одна неполная рота, даже заняв господствующую высоту и предварительно закрепившись на ней (чего в действительности не было), просто физически не могла сдержать напор такой массы боевиков, поэтому десантники тактически отступили к вершине высоты и всеми имеющимися средствами лишь пытались нанести боевикам максимальные потери. Выделив для блокирования отошедших на высоту десантников и подавление их огня один из своих отрядов, основная группировка боевиков продолжила движение и через несколько часов пути вышла в Веденский район.

Командование российских войск вновь не смогло предусмотреть развитие ситуации и упустило реальную возможность уничтожения боевиков при прорыве из Шатойского окружения в районе Улус-Керта. Без комментариев можно оставить бредни генералов и журналистов о том, что герои-десантники «ценой своей жизни предотвратили(??!) прорыв бандитов в мирный Дагестан(??!)»

Небольшое село Комсомольское (оно же Гой-Чу) на стыке горной и равнинной Чечни было мало кому известно до 2000 года. Однако судьбе было угодно, чтобы этот посёлок стал местом одного из самых кровопролитных сражений Второй чеченской. Окружение и взятие Комсомольского стало кульминацией борьбы за южную Чечню и одним из самых острых моментов всей войны.

В конце зимы 2000 года основные силы боевиков попали в окружение в Аргунском ущелье. В течение ближайших недель часть террористического войска во главе с Хаттабом сумела вырваться на восток через позиции псковской 6-й десантной роты. Однако в ущелье оставалась другая половина окружённых отрядов. Этой бандой командовал Руслан Гелаев. Он начал свою войну ещё в Абхазии в начале 90-х годов, а затем сколотил одну из крупнейших "частных армий" Северного Кавказа.

Гелаев сохранил много людей после прорыва из Грозного в начале февраля 2000 года. Однако теперь он находился в исключительно опасном положении. После прорыва из Грозного его люди были крайне измотаны. Они нуждались в отдыхе и пополнении. Проблема была только в том, что Гелаев имел под командой более тысячи человек. Долго скрытно перемещаться такая масса людей не могла, но рассеяться тоже пока не могла - это кончилось бы истреблением бегущих. Местом прорыва Гелаев избрал село Комсомольское между горами южной Чечни и северной равниной. Оттуда был родом он сам, там родились и многие из его боевиков.

Российская армия в те времена испытывала серьёзные проблемы, главные из них - низкая мобильность и плохое взаимодействие между частями и видами войск. Поэтому боевики имели основания надеяться на успех.

5 марта гелаевцы вышли к Комсомольскому. На их пути стояла только жидкая цепочка постов 503-го мотострелкового полка. История этого боя менее известна, чем прорыв 6-й роты, в мемуарах военачальников Чеченского конфликта об этих событиях часто даже не упоминается. В литературе регулярно пишут, что боевикам удалось "миновать" оцепление. Между тем отчаянный бой по дороге к Комсомольскому развивался не менее драматично.

Первые опорные посты боевики смели массой живой силы. На участке прорыва находилось не более 60 солдат. Взвод автоматических гранатомётов буквально утонул под наступающей ордой. Командир стрелковой роты в этом секторе также погиб, его рота была рассеяна. К месту боя подтянулась небольшая бронегруппа для помощи оставшимся в живых, но боевики подбили танк на нейтральной полосе и заставили остальных отступить.

https://static..png" alt="

Фото © Wikimedia Commons

Фото © Wikimedia Commons

В это время из Комсомольского выходили мирные жители. Люди отлично понимали, что предстоит осада, жестокие бомбёжки и штурм. Беженцев разместили в наспех подготовленном лагере под открытым небом. Из села под видом мирных жителей вышли также несколько раненых боевиков, однако их вычислили и буквально выхватили из толпы гражданских. Как ни странно, командование российских войск до сих пор не имело данных о численности неприятеля. Однако всё уже было готово к решающей схватке. Жители покинули село, российские солдаты сосредоточились в окрестностях, боевики заняли оборону. Предстояла жестокая схватка.

Железом и кровью

Гелаев не стал ждать, пока прибывающие части наконец плотно заблокируют Комсомольское. В ночь на 9 марта он вырвался из Комсомольского во главе совсем небольшого отряда. Ему удалось пробиться через неплотные заслоны, однако сотням рядовых боевиков и мелких полевых командиров предстояло умирать в обречённом селе. Ещё один отряд попытался пробиться из села на следующий день, но его изрешетили из танков и автоматических пушек.

Другая группа "моджахедов" пыталась пробиться в Комсомольское снаружи, но её авангард вместе с проводником погиб под огнём, так что этот отряд отступил. Кстати, в эти первые дни в плен попали двое экзотических боевиков. Это были уйгуры - представители мусульманского народа из западного Китая. По словам пленных, они работали в Комсомольском поварами. "Кухарей" сдали китайским спецслужбам, и в Поднебесной оба получили пожизненные сроки за терроризм.

По неясной причине русские пытались непременно быстро взять Комсомольское пехотным штурмом. После обработки Комсомольского артиллерией и авиацией стрелки входили в село и пытались вести зачистку. Из-за тяжёлой нехватки подготовленной пехоты в бой шёл даже спецназ ГУИН Министерства юстиции. Это, конечно, были не обычные надзиратели, но и не штурмовая пехота. ГУИНовцы воевали, по всем отзывам, героически, но штурм дорого им стоил.

Комсомольское обстреливали самым разнообразным тяжёлым оружием. Именно тогда, например, страна узнала о существовании системы "Буратино". Под легкомысленным названием скрывалась тяжёлая установка залпового огня, использующая объёмно-детонирующие боеприпасы. "Обычная" артиллерия и вертолёты также работали без передыха. Однако после обстрелов на улицы всё равно шли штурмовые группы.

Уличные бои неизменно оборачивались тяжёлыми жертвами. На улицах воюющие перемешивались, к тому же с обеих сторон сражались заросшие люди в одинаково потрёпанном камуфляже, так что отличить своих от чужих было затруднительно. Солдат и офицеров на передовой непрерывно подгоняли, требуя как можно скорее овладеть селом. Это подстёгивание регулярно кончалось жертвами. Так погиб, к примеру, командир одного из штурмовых отрядов старший лейтенант Закиров: после обвинения в трусости он пошёл впереди своего отряда и погиб в ближнем бою в одном из дворов.

Однако если русские могли сетовать о тяжёлых и не всегда оправданных потерях, боевиков бои в Комсомольском быстро вели к катастрофе. В селе находилось много иностранцев и хорошо подготовленных перед второй войной в Чечне бойцов, теперь их медленно, но верно перемалывали потоки стали с воздуха и уличные бои.

Хамзат Идигов, сменивший Гелаева на посту командира гарнизона, попытался уйти из села 11 марта, но наступил на мину и погиб. Сила сопротивления медленно падала. Начали сдаваться раненые. В условиях дикой антисанитарии и продолжающихся обстрелов у них не было иного шанса выжить. Один из солдат позднее описывал судьбу раненого боевика, не пожелавшего выйти с поднятыми руками. Он спокойно сидел в подвале, пока туда кидали гранаты. Как выяснилось, этот боевик просто обессилел и обезумел от гангрены и не мог даже пошевелиться.

Пока силы боевиков таяли, русские подбрасывали к Комсомольскому свежие подразделения. К селу подступил парашютно-десантный полк. В первые дни небольшие группы могли выбраться из села ночью мелкими группами, но кольцо непрерывно уплотнялось. Внутри оставалось ещё довольно много боеприпасов, но подходили к концу медикаменты. Однако о быстром успехе говорить не приходилось. Русские платили кровью за отвоёванные улицы, в лабиринте частного сектора постоянно погибала бронетехника. Однако наши военные могли, по крайней мере, отвести потрёпанные части, пополнить боекомплект, не опасаясь, что снарядные ящики покажут дно, и вызвать на противника "кару с небес".

Ко всему прочему, во время штурма сильно испортилась погода и Комсомольское застлал густой туман. Штурмовые группы резались с боевиками с нулевой дистанции, почти не видя противника.

Во второй половине марта боевики начали упорно пытаться вырваться из окружения. Однако теперь их ждали минные поля и пристрелявшаяся бронетехника. Шансов на спасение у боевиков уже практически не было. Последний крупный отряд пошёл на прорыв 20 марта, но напоролся на мины и пулемёты и полёг под огнём.

https://static..jpg" alt="" data-layout="regular" data-extra-description="

Фото © РИА Новости/Владимир Вяткин

Операция в Комсомольском дорого стоила. Потери русских превышали 50 человек погибшими и умершими от ран. Однако даже в таком виде благодаря огромной выносливости и самоотверженности штурмовавших село отрядов битва за Комсомольское обернулась избиением боевиков. Потери террористов составили более 800 человек убитыми, причём это данные не военных, всегда склонных преувеличить успехи, а МЧС.

Спасателям пришлось разбирать завалы, оставшиеся на месте бойни, и эвакуировать мертвецов. Среди убитых и пленных оказался целый интернационал: арабы и даже один индийский мусульманин. На поле боя были подобраны огромные трофеи. По разным данным, от 80 до 273 террористов попали в плен. С этим побоищем был сравним только недавний разгром в Грозном с прорывом из города по минным полям. Для России это была выстраданная, кровавая, но бесспорная победа.

Солдаты были ожесточены до предела. Командир спецназа ГУИН поставил принимать сдающихся собственных тыловиков. Иначе бойцы первой линии, недавно пережившие гибель товарищей, могли просто не выдержать. Однако в плен сдались практически поголовно израненные и истощенные боевики. В течение нескольких недель почти все они умерли. О них мало кто горевал. Среди пленных были головорезы, персонально известные расправами над пленными и заложниками.

Штурм Комсомольского стал последней крупной войсковой операцией Второй чеченской войны и жирной точкой в её первой, самой тяжёлой фазе. Войскам предстояла долгая и мучительная контрпартизанская борьба, затем стране пришлось пережить волну террора, но хребет организованным отрядам экстремистов из тысяч вооружённых людей был сломан. Руины Комсомольского навевали ужас. Но самый тяжёлый этап Чеченской войны был позади.

1 марта отряд чеченских боевиков из формирования полевого командира Руслана Гелаева занял селение Комсомольское в 10 км юго-восточнее Урус-Мартана. По заявлению чеченской стороны, формированиям, вырвавшимся из Шатоя, «удалось отойти на подготовленные базы». (Кстати, до сих пор никто из официальных лиц не объяснил, как в уже многократно «зачищенном» селе оказались прекрасные укрепрайоны, доты и дзоты, соединенные между собой подземными ходами.) Первый раз бандиты попытались спуститься с гор в Комсомольское еще 29 февраля в предрассветные часы по руслу лежащей в глубоком ущелье пересохшей реки. Группа из 13 человек была обнаружена и обстреляна. Пятерых боевиков сидевшая сверху пехота уничтожила сразу. Одного из пленных удалось «разговорить». Он сообщил, что из-под Шатоя в эти горы перекочевала банда в 500 человек, что «арабы вместе с Хаттабом ушли куда-то на восток» и что все полевые командиры - «козлы», а «особенно - Нуратдин», скрывшийся во время боя с кучей их общих баксов. Около четырех часов 5 марта Гелаев повел в Комсомольское уже крупную банду в сотни штыков. Одна группа боевиков, сбив стоящий на лесистых скатах ущелья гранатометный взвод, сразу пошла на село. А другая направлялась сбить еще один мотострелковый взвод с другой высоты. Собравшись в кулак, боевики применили обычную для них тактику - крупным отрядом наваливаться на какой-нибудь один взводный опорный пункт. Сотня, а то и больше бандитов, встав в рост, беспрерывно поливали огнем окопы ФС, не давая поднять головы. А еще человек 50 под этим прикрытием ползли в гору. «Много, очень много», - были последние слова погибшего на горе командира взвода. Шедшие на подмогу пехоте разведгруппа и танк попали в засаду. Танк был подбит из РПГ и потерял ход, а сразу же потерявшую пятерых ранеными разведку боевики оттеснили назад. Четыре часа бандиты пытались всеми способами, вплоть до расстрела «мухами», склонить экипаж танка к сдаче. Не удалось. Но не удалось, к сожалению, и спасти экипаж. Минометный огонь лишь на время отгонял бандитов от танка. Спешившие на помощь еще один Т-72 и разведгруппа во главе с ротным капитаном Александром П-вым также угодили в засаду. «Коробочка» подорвалась на фугасе, а разведчики, вступив в бой с превосходящими силами противника, так и не смогли освободить танк. Когда все-таки пехота пробилась к танку, было поздно. Лейтенант Александр Луценко вызвал на себя огонь артиллерии, но боевики все же сумели подобраться к танку, подорвать и открыть люки. Александра и его наводчика-оператора зверски убили, механика-водителя увели с собой. Днем 5 марта, чтобы блокировать боевиков в Комсомольском, к селу отовсюду потянулись войска. Прихватив пожитки, его спешно покидали мирные жители. Окружение уплотнялось и последующие двое суток. Участник боев командир мотострелкового полка вспоминает:

«С октября, как нас ввели в Чечню, у меня было тридцать пять человек потерь, а еще тридцать два солдата я потерял в Комсомольском. В самом начале «чехи» прорвали десантников и в упор расстреляли мой взвод гранатометчиков. А потом я потерял два танковых экипажа. Волосы до сих пор дыбом стоят… Мы стояли сверху, в предгорье, пытались не пустить подкрепление «духов» в село. Сначала я один экипаж послал на подмогу, его подожгли, второй пошел - тоже сгорел, как свечка. Ребята огонь на себя вызвали. И все… В прошлую войну они менее злые были, что ли, а сейчас перли волнами, как в психическую атаку шли! Мы их прямой наводкой лупим, а они идут и идут. Когда отбились с трудом, сто пятьдесят их трупов нашли». Тем временем зажатые в Аргунском ущелье бандформирования Басаева и Хаттаба предпринимали отчаянные усилия прорвать кольцо блокирования. Федеральным силам пришлось отражать атаки боевиков в направлении селений Комсомольское и Гойское. По словам командующего Центральной группировкой ФС генерал-лейтенанта В. Булгакова, отряды Басаева и Хаттаба лишились самых выгодных в тактическом отношении оборонительных позиций. «Они взяты в кольцо, и наша основная задача - добить их», - заявил Булгаков. 7–8 марта в Урус-Мартановском районе отряды боевиков предприняли попытку прорыва из окружения у населенных пунктов Улус-Керт и Сельментаузен. Основным эффективным средством сдерживания боевиков была и на этот раз авиация и артиллерия. За сутки авиация совершила 89 боевых вылетов. Ударом с воздуха в Веденском районе были уничтожены взлетно-посадочная полоса и спортивный самолет, на котором планировали покинуть территорию республики «видные» чеченские лидеры. 8 марта были обезврежены 22 боевика «элитного» подразделения «Борз» («Волк») под командованием X. Исламова. Этот отряд был известен своей жестокостью и ненавистью по отношению к российским военнослужащим. У селения Сельментаузен 73 боевика из отряда Хат-таба с оружием в руках сдались в плен. По словам командующего Восточной группировкой генерал-майора С. Макарова, 30 боевиков привел в расположение ФС их полевой командир М. Адаев. Он также сообщил, где еще находятся более 40 тяжелораненых его подчиненных, которые не в силах прийти сами. Кроме автоматов, у боевиков были изъяты 3 КамАЗа с зенитными установками и армейский тягач. По словам министра обороны России И. Сергеева, численность бандитов, осуществлявших прорыв из окружения, составляла от 2 до 3 с половиной тыс. человек. По словам и.о. командующего ОГВ на Северном Кавказе генерал-полковника Г. Трошева, в ходе ожесточенных боев с бандитами, зажатыми в Аргунском ущелье, «в принципе удалось разбить банду Басаева и Хаттаба». Однако части боевиков все же удалось прорвать оборону и выйти из окружения в очередной раз. 8 ходе военной операции в Чечне ФС в течение первых недель марта 2000 г. понесли значительные потери (272 убитыми). Первый заместитель начальника Генштаба ВС РФ обнародовал данные на 10 марта о потерях ФС на Северном Кавказе - как в Чечне, так и в Дагестане. Всего со 2 августа 1999 года по 10 марта 2000 года федеральные силы потеряли убитыми 1836 военнослужащих и 4984 были ранены. Потери Минобороны - 1244 убитых и 3031 раненых. Потери МВД - 552 убитых и 1953 ранены. Непосредственно за время проведения операции на территории Чечни, то есть с 1 октября 1999 года, потери ФС составили - 1556 убитых и 3997 раненых. 9 марта командование федеральных войск в Чечне объявило, что армия и внутренние войска «установили полный контроль над Аргунским ущельем, начиная от села Комсомольское и вплоть до грузинской границы». Тем не менее на 12 марта бои продолжались как за селение Комсомольское Урус-Мартановского района (у входа в Аргунское ущелье), так и у населенных пунктов Улус-Керт и Сельментаузен. Несмотря на значительные потери, Гелаев принял решение держать оборону до конца. 11 марта поддерживаемые армейской артиллерией, танками и вертолетами части внутренних войск продвинулись в глубь Комсомольского. В плен сдались два китайца-наемника, заявившие, что «приехали поработать в Чечню поварами - приобщиться к кавказской кухне». К этому времени ожесточенные бои за Комсомольское шли уже вторую неделю. Все это время командование ФС чуть ли не ежедневно заверяло прессу, что село будет взято в ближайшие дни, а то и часы, что основные силы уже истреблены и в огневом котле остались какие-то десятки бандитов. А потом вдруг оказывалось, что их в селении уже сотни и они пытаются контратаковать… Схожая ситуация имела место и с прорывом шатойской группировки Хаттаба в Веденский район. С) дя по военным сводкам, она тоже была «блокирована», «уничтожена и рассеяна». Тем не менее нашла возможность вновь сгруппироваться и нанести удар по позициям трагически погибшей шестой роты.

15 марта боевики Гелаева в Комсомольском продолжали отчаянно сопротивляться. Напряженность уличных беев достигла апогея. С наступлением темноты федеральные подразделения закрепились в занятых домах и с рассветом вновь атаковали. В ходе боя в плен был взят индус, который на вопрос, как он оказался в рядах боевиков, сообщил, что «в Дели к нему подошли бандиты и потребовали денег», а у него их «не оказалось». 16 марта на южной окраине Комсомольского ФС было поставлено управляемое минное поле. Последовало заявление командования, что «боевиков так прижали в центре села, что они могут начать прорываться даже через стоящую здесь армаду техники». О том, насколько «плотно блокировали» и «прижали» боевиков, свидетельствует следующее интервью, взятое тогда же у одного из них:

Как вы смогли выйти из Комсомольского, если войска образовали живой щит вокруг села? Лема: Ночью, конечно. Солдат стоит на посту, идет артобстрел - это свои стреляют в солдата. Солдат стоит и всего боится: ему жить хочется. В нашем случае солдат сидел под деревом, потому что обстрел был очень сильный. Мы шли в десяти метрах от него.

Вы уверены, что солдат вас видел? Ночь все-таки…

Лема: Уверен, видел. Он молча передернул затвор, и мы тоже в ответ. Обменялись «приветствиями» и разошлись Я понимаю это так: солдат знал, что если он выстрелит, мы его тут же убьем. А солдату эта война как таковая не нужна - ему выжить надо.

Уточните: вы вышли из Комсомольского с оружием? Лема: Конечно, с оружием. Были случаи, шли отрядом и по 50 человек - мимо солдат, которые нас видели.

Что происходило в Комсомольском, когда вы там были?

Лема: По селу бьют из всех видов тяжелого оружия. Мирные жители стали заложниками, много погибших. Иногда - штурмы. Наши главные силы в горах, а в Комсомольском - небольшой отряд. Ситуация такая: в селе отряд, дальше кольцо федералов, а вокруг федералов - наши бойцы.

А не рассматривался ли в вашем отряде такой план: раз из-за вас не выпускают людей из села, включая мальчиков от 10 лет, - то взять и уйти из Комсомольского? И тем самым спасти село от уничтожения?

Лема: Хотели сначала, но потом такой возможности уже не было -

Почему? Вы ведь смогли выйти? А людей с собой не взяли…

Лема: Люди не идут с нами, боятся смерти. Мы ведь двигаемся ночью, без гарантий.

Хорошо, из Комсомольского выбрались. А дальше?

Лема: Пройти ночью посты - нет проблем. Но о деталях я говорить не буду

16 марта в южных районах Чечни боевые действия переместились в Шаро-Аргун. Бои шли за контроль над стратегическими высотами в Шаройском районе. 17 марта очаг сопротивления возник в 2 км от села Шаро-Аргун, где банда боевиков численностью около 500 человек (входящая в отряд Хаттаба) заняла несколько господствующих высот и вела обстрел федеральных сил. Боевики использовали заранее подготовленные позиции и боеприпасы. Со стороны ФС позиции бандитов подверглись ударам авиации и артиллерии. 18 марта в Комсомольском новосибирский отряд спецназа «Рысь», возглавляемый подполковником Юрием Широкоступом, взял штурмом больницу, вернее, ее фундамент, в котором засели боевики. На следующий день, 19 марта, внутренние войска занимают дом за домом. Боевики, которым уже не на что надеяться - в их руках остается лишь два десятка домов в центре села, - тем не менее продолжали воевать; стараясь не обнаруживать себя, стреляли, пока не рассеялся дым от взрыва танковых выстрелов, и постоянно меняли позиции. В пройденных ФС домах находили десятки трупов боевиков, хоронить которые было уже некому. 20 марта федеральные войска покидают горку на юге села. Хотя в Комсомольском еще и звучат выстрелы - вэвэшники добивали в подвалах последних бандитов, операция практически завершена. Банда Гелаева уничтожена. В ходе операции порядка 400 боевиков уничтожены, 56 взяты в плен или сдались сами. Среди убитых и пленных бандитов много иностранных наемников - арабы, украинцы, китайцы. Р. Гелаева и членов его семьи захватить не удалось. А вот как описывает штурм Комсомольского Г. Трошев: «4 марта одна из таких попыток (прорыва из окружения. - Прим. авт.) была предпринята отрядом полевого командира Руслана Гелаева, блокированным в районах Дачу-Борзой и Улус-Керт. Бандиты использовали тактику просачивания мелкими группами, в том числе и по руслу реки Гойтан, по пояс в воде. В результате значительной части бандгрупп удалось миновать боевые порядки 503-го полка и прорваться в село Комсомольское. Как выяснилось, конечной целью было объединение в Комсомольском разрозненных бандгрупп и захват райцентра Урус-Мартан. Гелаев считал, что ему удастся поднять здесь против федеральных сил всех сочувствующих ему чеченцев и затем диктовать свои условия командованию Объединенной группировки. Уже 5 марта село оказалось в нашем плотном кольце. А сутки спустя подразделения отряда специального назначения вошли в него. Почти сразу же спецназовцы попали под шквальный огонь и вынуждены были отойти на северную окраину населенного пункта. Осуществлять общее руководство проведением операции я поручил исполнявшему тогда обязанности командующего группировкой «Запад» генерал-майору В. Герасимову. Непосредственно руководил операцией мой заместитель по внутренним войскам генерал-полковник М. Лабунец. 7 марта операция началась. Для ведения боевых действий непосредственно в населенном пункте были привлечены подразделения Министерства обороны, внутренних войск, МВД, а также отряд специального назначения Министерства юстиции. Общая численность «наших» составила 816 человек. В то же время, как выяснилось впоследствии, федеральным силам противостояло более 1000 (!) бандитов. Село оказалось хорошо укрепленным в инженерном отношении. Здесь было немало оборудованных по всем правилам военной науки фортификационных сооружений. Подвалы превращены в доты и выдерживали прямое попадание танкового снаряда. К тому же большинство подвалов соединялось ходами сообщений, блокированных стальными дверьми. По сути, почти каждый дом был превращен в крепость, рассчитанную на долгую осаду. 1елаев, осознавая всю безнадежность ситуации, непрерывно запрашивал подкреплений. На помощь ему поспешила банда полевого командира Сейфуллы - около 300 человек. Но до Комсомольского она дойти не успела. Ударом артиллерии и авиации банда была разгромлена. Сам Сейфулла получил серьезное ранение и едва спасся. В частности, не лучшим образом сказалось на управлении частями и подразделениями то, что место для полевого пункта управления (ППУ) руководителя операции изначально было выбрано неудачно. С него просматривалась лишь северная часть населенного пункта. Большие трудности возникали и вследствие неудовлетворительного состояния и неукомплектованности средствами связи как мелких подразделений, так и оперативного звена. Усугублялось это практически полным отсутствием дисциплины связи. Большинство сведений, независимо от степени их важности, передавалось открытым текстом. Это позволяло боевикам перехватывать информацию и своевременно реагировать на действия войск, а во многих случаях и упреждать их… Боевики понесли значительные потери, имели много раненых, однако под страхом плена продолжали упорно сопротивляться, вплоть до того, что даже раненые оставались на позициях. Но, несмотря ни на что, 14 марта, то есть спустя неделю после начала войсковая часть операции была завершена. Все попытки гелаевцев прорваться из Комсомольского в юго-восточном и юго-западном направлениях были пресечены действиями подразделений федеральных сил. Об этом свидетельствовало большое количество убитых на участках прорыва. Управление отрядами боевиков было полностью нарушено, остались лишь мелкие разрозненные группы, которые уничтожались огнем из танков, огнеметов и стрелкового оружия. А на следующий день подразделения Министерства обороны, внутренних войск, МВД и Минюста начали тщательную «зачистку» села. Приходилось буквально выкорчевывать из подвалов и укрытий остатки бандгрупп. Искали Р. Гелаева. О нем все это время поступали самые противоречивые сведения. Прошло сообщение, что он ранен и 16–17 марта находился в полевом госпитале. Госпиталь разгромили, но Гелаева там не нашли, среди убитых его тоже не обнаружили. Появлявшаяся периодически информация о том, что бандит ушел из села, опровергалась данными перехвата. Спецназ Р. Гелаева - отряд «Борз» - предпринял попытку вытащить своего командира, сумел на узком участке даже прорваться в прилегающую к селу лесополосу. Но бандитов вовремя обнаружили и нанесли мощный огневой удар. В результате «Борз» перестал существовать. В ночь с 19 на 20 марта остатки бандгрупп предприняли отчаянную попытку прорыва уже в северном направлении. Попали под перекрестный огонь наших подразделений. В этом ночном бою было уничтожено 46 бандитов. Среди них - так называемый помощник министра иностранных дел Ичкерии Билан Мурзабеков» (14).

Раздел: Война |

В ходе вооруженного конфликта на Северном Кавказе за неделю с 17 по 23 ноября 2014 года пострадали по меньшей мере восемь человек, из них шестеро погибли и двое получили ранения. Также на этой неделе стало известно о случившейся ранее гибели еще одного человека. Среди погибших шесть подозреваемых в участии в деятельности вооруженного подполья - двое в Дагестане и четверо в Чечне. Также стало известно о гибели неделей ранее одного гражданского лица в Чечне.

Мнения и оценки

Преступления на войне

Презентация прошла 21 октября в музее и общественном центре им. Андрея Сахарова в Москве. Книга рассказывает о событиях 1999-2002 годов в Грозном, во время второй российско-чеченской войны. Полина Жеребцова вела дневник, будучи раненным подростком: сны, стихи и рисунки взрывов, похожие на цветы, помогли ей не сойти с ума в этом аду. В презентации участвовал автор. Полина Жеребцова рассказала о себе, об истории издания книги, читала стихи военных лет и фрагменты дневника.

Смотрите наш видеорепортаж.

Мнения и оценки

Преступления на войне

Преступления на войне

Мнения и оценки

Мнения и оценки

Мнения и оценки

Мнения и оценки

Мнения и оценки

Мнения и оценки

Мнения и оценки

Мы публикуем обращение Анзора Масхадова в связи с его новым проектом, посвященным геноциду чеченского народа в XX-XXI веках.

Ведется работа над проектом, посвященным геноциду чеченского народа. Цель проекта - сбор, анализ и распространение информации о преступлениях над нашим народом в XX-XXI веках. К сожалению, мир ничего или почти ничего не знает о трагедии нашего народа. Наш долг – донести до мира эту информацию ради восстановления исторической справедливости, во имя памяти погибших и во имя будущих поколений. Только максимально широкая огласка может стать гарантией того, что подобное не повторится вновь.

Здесь вы можете оставить свою подпись под обращением к Президенту РФ с просьбой выдать родственникам тело Аслана Масхадова.

Лидер сепаратистов Чечни, бывший президент Чеченской Республики Ичкерия Аслан Масхадов был убит 8 марта 2005 года в селе Толстой-Юрт.
В выдаче его тела родственникам для захоронения было отказано. Он был тайно захоронен в неизвестном месте.