А не пора ли нам всем научиться правильно исповедоваться? – решительно и не колеблясь поинтересовались сотрудники портала «Православная Жизнь» у духовника Киевских духовных школ, преподавателя КДА архимандрита Маркелла (Павука).

Фото: Борис Гуревич fotokto.ru

– Большое количество людей не знает, в чем каяться. Многие идут на исповедь и молчат, ждут наводящих вопросов от священников. Почему так происходит и в чем нужно каяться православному христианину?

– Обычно люди не знают, в чем каяться, по нескольким причинам:

1. Они ведут рассеянную жизнь (заняты тысячами дел), и им некогда заниматься собой, посмотреть в свою душу и увидеть, что там не так. Таких людей в наше время 90%, если не больше.

2. Многие болеют завышенной самооценкой, то есть горды, а потому больше склонны замечать и осуждать чужие грехи и недостатки, нежели свои.

3. Их ни родители, ни учителя, ни священники не научили, в чем и как нужно каяться.

А каяться православному христианину следует прежде всего в том, в чем обличает его совесть. Лучше всего исповедь строить по Десяти заповедям Божиим. То есть во время Исповеди вначале надо говорить о том, чем мы согрешили против Бога (это могут быть грехи неверия, маловерия, суеверия, божбы, клятвы), затем каяться в грехах против ближних (непочитание, невнимание к родителям, непослушание им, обман, хитрость, осуждение, гнев против ближних, неприязнь, заносчивость, гордость, тщеславие, скупость, воровство, соблазнение других на грех, блуд и др.). Советую ознакомиться с книгой «В помощь кающемуся», составленной святителем Игнатием (Брянчаниновым). В труде старца Иоанна Крестьянкина представлен образец исповеди по Десяти заповедям Божиим. Ориентируясь на эти работы, можно составить свою неформальную исповедь.

– Насколько подробно нужно рассказывать о своих грехах на исповеди?

– Все зависит от степени вашего раскаяния в грехах. Если человек в своем сердце обрел решимость больше к тому или иному греху не возвращаться, то он старается его вырвать с корнем и поэтому описывает все до мельчайших подробностей. А если человек кается формально, то у него получается что-то вроде: «Согрешил делом, словом, помышлением». Исключение из этого правила – грехи блуда. В данном случае подробностей описывать не надо. Если священник почувствует, что человек равнодушно относится даже к таким грехам, то может задать дополнительные вопросы, чтобы хоть немного такого человека устыдить и подвигнуть на истинное покаяние.

– Если не испытываешь легкости после исповеди, что это значит?

– Это может говорить о том, что не было подлинного покаяния, исповедь совершалась без сокрушения сердечного, а лишь формальным перечислением грехов с нежеланием изменить свою жизнь и больше не грешить. Правда, иногда Господь не дает ощущения легкости немедленно, чтобы человек не возгордился и тут же не впал снова в те же самые грехи. Легкость также не сразу приходит, если человек исповедует застарелые, глубоко укоренившиеся в нем грехи. Чтобы пришла легкость, надо пролить очень много слез покаяния.

– Если на вечерне были на исповеди, а после службы успели согрешить, нужно ли идти утром опять на исповедь?

– Если это блудные грехи, гнев или пьянство, то обязательно нужно еще раз в них покаяться и даже попросить у священника епитимию, дабы так быстро не совершать прежние грехи. Если же допущены грехи другого рода (осуждение, лень, многословие), то следует во время вечернего или утреннего молитвенного правила искренне попросить прощения у Господа за допущенные провины, а при очередной исповеди исповедовать их.

– Если на исповеди забыл упомянуть какой-то грех, а потом спустя время вспомнил его, нужно ли опять подходить к священнику и говорить об этом?

– Если есть такая возможность и священник не очень занят, то он даже возрадуется за ваше усердие, а если такой возможности нет, то надо записать этот грех, чтобы вновь его не забыть, и во время очередной исповеди раскаяться в нем.

– Как научиться видеть свои грехи?

– Свои прегрешения человек начинает видеть, когда перестает осуждать других людей. Кроме того, видеть свою немощь, как пишет преподобный Симеон Новый Богослов, научает тщательное исполнение заповедей Божиих. Пока человек одно исполняет, а другим пренебрегает, он не сможет почувствовать, какую рану наносят грехи его душе.

– Что делать с чувством стыда на исповеди, с желанием затенить, спрятать свой грех? Будет ли этот скрытый грех прощен Богом?

– Стыд на исповеди – естественное чувство, которое свидетельствует о том, что у человека жива его совесть. Хуже, когда нет никакого стыда. Но главное, чтобы стыд не сводил к формальности нашу исповедь, когда мы одно исповедуем, а другое прячем. Вряд ли Господу будет угодна такая исповедь. Да и каждый священник всегда чувствует, когда человек что-то прячет и формализует свою исповедь. Для него это чадо перестает быть дорогим, таким, за которое он всегда усердно готов молиться. И, наоборот, вне зависимости от тяжести греха, чем глубже покаяние, тем больше священник радуется за кающегося. Не только священник, но и Ангелы на небе радуются за искренне кающегося человека.

– Нужно ли исповедовать грех, который вы стопроцентно совершите в ближайшее время? Как возненавидеть грех?

– Святые отцы учат, что самый большой грех – это грех нераскаянный. Даже если мы не чувствуем в себе сил для борьбы с грехом, все равно надо прибегать к Таинству Покаяния. С Божией помощью, если не сразу, то постепенно мы сможем победить укоренившийся в нас грех. Но не надо себя слишком переоценивать. Если мы ведем правильную духовную жизнь, то никогда не сможем ощутить себя полностью безгрешными. Дело в том, что все мы удобопреклонны, то есть очень легко впадаем во всевозможные грехи, сколько бы раз мы в них ни каялись. Каждая наша исповедь – это своеобразный душ (баня) для души. Если мы постоянно заботимся о чистоте своего тела, то тем более надо заботиться о чистоте своей души, которая намного дороже тела. Итак, сколько бы раз мы не согрешали, надо не медля бежать на исповедь. А если человек не кается в повторяющихся грехах, то они повлекут за собой другие, более тяжкие провины. Например, кто-то привык по мелочам все время обманывать. Если он в этом не будет каяться, то в конце концов может не только обмануть, но и предать других людей. Вспомните, что случилось с Иудой. Он вначале незаметно воровал деньги с ящика для пожертвований, а затем предал Самого Христа.

Человек может возненавидеть грех, лишь ощутив в полноте сладость благодати Божией. Пока ощущение благодати у человека слабое, ему трудно не впасть в грех, в котором он недавно раскаялся. Сладость греха в таком человеке оказывается сильнее сладости благодати. Потому святые отцы и особенно преподобный Серафим Саровский так настаивают на том, что главной целью христианской жизни должно быть стяжание благодати Святого Духа.

– Если священник разорвал записку с грехами, не заглядывая в нее, эти грехи считаются прощенными?

– Если священник прозорлив и умеет читать, что написано в записке, не заглядывая в нее, то, слава Богу, все грехи прощаются. Если же батюшка так делает из-за своей торопливости, равнодушия и невнимательности, то лучше подойти на исповедь к другому или, если такой возможности нет, исповедовать свои грехи вслух, без записи их.

– Существует ли в Православной Церкви общая исповедь? Как относиться к этой практике?

– Общая исповедь, во время которой читаются специальные молитвы из Требника, обычно проводится перед индивидуальной исповедью. Святой праведный Иоанн Кронштадтский практиковал общую исповедь без индивидуальной, но это он делал вынужденно из-за множества народа, который приходил к нему за утешением. Чисто физически, по немощи человеческой, ему не хватало сил, чтобы выслушать каждого. В советское время тоже иногда практиковались такие исповеди, когда один храм был на целый город или район. Ныне, когда количество храмов и духовенства значительно увеличилось, нет нужды обходиться одной общей исповедью без индивидуальной. Мы готовы выслушать каждого, лишь бы было искреннее покаяние.

Беседовала Наталья Горошкова

Из творений свт. Игнатия Брянчанинова, Аскетические опыты,

том 2 .

Зрение греха своего

«Мы не будем обвинены, о братия, не будем обвинены при исходе души нашей, за то, что не творили чудес, что не богословствовали, что не достигли видения, но без сомнения дадим Богу ответ за то, что не плакали непрестанно о грехах своих» св. Иоанн Лествичник (Сл. 7, 70).

Придет то страшное время, настанет тот страшный час, в который все грехи мои предстанут обнаженными пред Богом-Судиею, пред ангелами Его, пред всем человечеством. Предощущая состояние души моей в этот грозный час, исполняюсь ужаса. Под влиянием живого и сильного предощущения с трепетом спешу погрузиться в рассматривание себя, спешу поверить в книге совести моей отмеченные согрешения мои делом, словом, помышлением.

Бог, один Бог может избавить человека от совести лукавой (Евр. 10:22). Один Бог может даровать человеку зрение грехов его и зрение греха его - его падения, в котором корень, семя, зародыш, совокупность всех человеческих согрешений.

Призвав на помощь милость и силу Божию, призвав их на помощь теплейшею молитвою, соединенною с благоразумным постом, соединенною с плачем и рыданием сердца, снова раскрываю книгу совести, снова всматриваюсь в количество и качество грехов моих; всматриваюсь, что породили для меня соделанные мною согрешения?

Вижу: беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне, умножишася паче влас главы моея (Пс. 37: 5, 39,13). Какое последствие такой греховности? Постигоша мя беззакония моя и не возмогох зрети; сердце мое остави мя (Пс. 39:13).Последствием греховной жизни бывают слепота ума, ожесточение, нечувствие сердца. Ум закоренелого грешника не видит ни добра, ни зла; сердце его теряет способность к духовным ощущениям. Если, оставив греховную жизнь, этот человек обратится к благочестивым подвигам, то сердце его, как бы чужое, не сочувствует его стремлению к Богу.

Когда при действии Божественной благодати откроется подвижнику множество согрешений его - тогда невозможно, чтоб он не пришел в крайнее недоумение, не погрузился в глубокую печаль.

Сознанием грехов моих, раскаянием в них, исповеданием их, сожалением о них повергаю всё бесчисленное их множество в пучину милосердия Божия. Чтоб на будущее время остеречься от греха, присмотрюсь, уединившись в самого себя, как действует против меня грех, как он приступает ко мне, что говорит мне.

Приступает он ко мне, как тать; прикрыто лицо его; умякнуша словеса его паче елея (Пс. 54:22); говорит он мне ложь, предлагает беззаконие. Яд в устах его; язык его - смертоносное жало.

«Насладись! - тихо и льстиво шепчет он. - Зачем запрещено тебе наслаждение? Насладись! какой в том грех?» - и предлагает, злодей, нарушение заповеди всесвятого Господа.

Не должно б было обращать никакого внимания на слова его: знаю я, что он тать и убийца. Но какая-то непонятная немощь, немощь воли, побеждает меня! внимаю словам греха, смотрю на плод запрещенный. Тщетно совесть напоминает мне, что вкушение этого плода - вместе и вкушение смерти.

Если нет плода запрещенного пред глазами моими - внезапно рисуется этот плод в моем воображении.

Действует во мне грех мыслию греховною, действует ощущением греховным, ощущением сердца и ощущением тела; действует чрез теле­сные чувства, действует чрез воображение.

К какому заключению ведет меня такое воззрение на себя? К заключению, что во мне, во всем существе моем, живет повреждение греховное , которое сочувствует и вспомоществует греху, нападающему на меня извне. Я подобен узнику, окованному тяжкими цепями: всякий, кому только это будет дозволено, хватает узника, влечет его, куда хочет, потому что узник, будучи окован цепями, не имеет возможности оказать сопротивления.

Проник некогда грех в высокий рай. Там предложил он праотцам моим вкушение плода запрещенного. Там он обольстил; там обольщенных поразил вечною смертию. И мне, потомку их, непрестанно повторяет то же предложение; и меня, потомка их, непрестанно старается обольстить и погубить.

Адам и Ева немедленно по согрешении были изгнаны из рая и изринуты в страну горестей (Быт. 3: 23, 24); я родился в этой стране плача и бедствий. Но это не оправдывает меня: сюда принесен мне рай Искупителем, насажден в сердце моем. Я согнал грехом рай из сердца моего. Теперь там - смешение добра со злом, там - лютая борьба добра со злом, там - столкновение бесчисленных страстей, там мука, предвкушение вечной муки адской.

В себе вижу доказательство, что я сын Адама: сохраняю его наклонность к злу, соглашаюсь с предложениями обольстителя, хотя и знаю наверное, что предлагается мне обман, готовится убийство.

Напрасно бы я стал обвинять праотцев за сообщенный мне ими грех: я освобожден из плена греховного Искупителем и уже впадаю в грехи не от насилия, а произвольно.

Праотцы совершили в раю однажды преступление одной заповеди Божией, а я, находясь в лоне Церкви Христовой, непрестанно нарушаю все Божественные заповедания Христа, Бога и Спасителя моего.

То волнуется душа моя гневом и памятозлобием, в воображении моем сверкает кинжал над главою врага и сердце упивается удовлетворенным мщением, совершенным мечтою. То представляются мне рассыпанные кучи золота, вслед за ними рисуются великолепные палаты, сады, все предметы роскоши, сладострастия, гордости, которые доставляются золотом и за которые грехолюбивый человек поклоняется этому идолу - средству осуществления всех тленных пожеланий. То прельщаюсь почестями и властию, влекусь, занимаюсь мечтаниями об управлении людьми и странами, о доставлении им приобретений тленных, а себе тленной славы. То, как бы очевидно, предстоят мне столы с дымящимися и благоухающими яствами. Смешно и вместе жалостно услаждаюсь я представляющимися предо мною обольщениями. То внезапно вижу себя праведным, или, правильнее, сердце мое лицемерствует, усиливается присвоить себе праведность, льстит само себе, заботится о похвале человеческой, как бы привлечь ее себе.

Страсти оспаривают меня одна у другой, непрерывно передают одна другой, возмущают, тревожат. И не вижу своего горестного состояния! на уме моем непроницаемая завеса мрака; на сердце лежит тяжелый камень нечувствия.

Опомнится ли ум мой, захочет ли направиться к добру? противится ему сердце, привыкшее к наслаждениям греховным, противится ему тело мое, стяжавшее пожелания скотские. Утратилось во мне даже понятие, что тело мое, как сотворенное для вечности, способно к желаниям и движениям Божественным, что стремления скотоподобные - его недуг, внесенный в него падением.

Разнородные части, составляющие существо мое, - ум, сердце и тело - рассечены, разъединены, действуют разногласно, противодействуют одна другой; тогда только действуют в минутном, богопротивном согласии, когда работают греху.

Таково мое состояние! Оно - смерть души при жизни тела. Но я доволен своим состоянием! доволен не по причине смирения - по причине слепоты моей, по причине ожесточения моего. Не чувствует душа своего умерщвления, как не чувствует его и тело, разлученное от души смертию.

Если б я чувствовал умерщвление мое, пребывал бы в непрерывном покаянии! Если б я чувствовал мое умерщвление, заботился бы о воскресении!

Я весь занят попечениями мира, мало озабочен моим душевным бедствием! жестоко осуждаю малейшие согрешения ближних моих; сам наполнен грехом, ослеплен им, превращен в столп сланый, подобно жене Лотовой, неспособен ни к какому движению духовному.

Не наследовал я покаяния, потому что еще не вижу греха моего. Я не вижу греха моего, потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом, дозволяющий себе вкушение его - хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца.

Тот только может увидеть грех свой, кто решительным произволением отрекся от всякой дружбы со грехом, кто встал на бодрой страже во вратах дома своего с обнаженным мечом - глаголом Божиим, кто отражает, посекает этим мечом грех, в каком бы виде он ни приблизился к нему.

Кто совершит великое дело - установит вражду со грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, - тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего.

Блаженна душа, узревшая гнездящийся в себе грех! блаженна душа, узревшая в себе падение праотцев, ветхость ветхого Адама!Такое видение греха своего есть видение духовное, видение ума, исцеленного от слепоты Божественною благодатию. С постом и коленопреклонением научает святая Восточная Церковь испрашивать у Бога зрение греха своего.

Блаженна душа, непрестанно поучающаяся в Законе Божием! в нем может она увидеть образ и красоты Нового Человека, по ним усмотреть и исправить свои недостатки.

Блаженна душа, купившая село покаяния умерщвлением себя по отношению к начинаниям греховным! на этом селе найдет она бесценное сокровище спасения.

Если ты стяжал село покаяния, вдайся в младенческий плач пред Богом. Не проси, если можешь не просить, ничего у Бога; отдайся с самоотвержением в Его волю.

Пойми, ощути, что ты создание, а Бог - Создатель. Отдайся же безотчетливо в волю Создателя, принеси Ему один младенческий плач, принеси Ему молчащее сердце, готовое последовать Его воле и напечатлеваться Его волею.

Если ж по младенчеству твоему не можешь погрузиться в молитвенное молчание и плач пред Богом - произноси пред Ним смиренную молитву, молитву о прощении грехов и исцелении от греховных страстей, этих страшных нравственных недугов, составляющихся от произвольных, повторяемых в течение значительного времени согрешений.

Блаженна душа, которая сознала себя вполне недостойною Бога, которая осудила себя как окаянную и грешную! она - на пути спасения; в ней нет самообольщения.

Храни ум безвидным; отгоняй все приближающиеся к нему мечты и мнения, которыми падение заменило истину. Облеченный в покаяние, предстой со страхом и благоговением пред великим Богом, могущим очистить грехи твои и обновить тебя Своим Пресвятым Духом. Пришедший Дух наставит тебя на всяку истину (Ин. 16:13).

Чувство плача и покаяния - единое на потребу душе, приступившей к Господу с намерением получить от Него прощение грехов своих. Это - благая часть! Если ты избрал ее, то да не отымется она от тебя! Не променяй этого сокровища на пустые, ложные, насильственные, мнимоблаго-датные чувствования, не погуби себя лестию себе.

«Если некоторые из отцов, - говорит преподобный Исаак Сирский, - написали о том, что есть чистота души, что есть здравие ее, что бесстрастие, что видение, - то написали не с тем, чтоб мы искали их преждевременно и с ожиданием. Сказано Писанием: Не приидет царствие Божие с соблюдением (Лк. 17:20). Те, в которых живет ожидание, стяжали гордыню и падение... Искание с ожиданием высоких Божиих даров отвергнуто Церковию Божиею. Это - не признак любви к Богу; это - недуг души» (св. Исаака Слово 55).

Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении (его же Слово 36).

Если имеешь нужду беседовать с самим собою - приноси себе не лесть, а самоукорение. Горькие врачества полезны нам в нашем состоянии падения.

Грех мой предо мною есть выну (Пс. 50:5), - говорит о себе святой Давид: грех его был предметом непрестанного его рассматривания. Беззаконие мое аз возвещу, и попекуся о гресе моем (Пс. 32:19).

Святой Давид занимался самоосуждением, занимался обличением греха своего, когда грех уже был прощен и дар Святого Духа уже был возвращен ему. Этого мало: он обличил грех свой, исповедал его во услышание вселенной (Пс. 50).

Святые отцы Восточной Церкви, особливо пустынножители, когда достигали высоты духовных упражнений, тогда все эти упражнения сливались в них в одно покаяние.Покаяние обымало всю жизнь их, всю деятельность их: оно было последствием зрения греха своего.

Некоторого великого отца спросили, в чем должно заключаться делание уединенного инока? Он отвечал: умерщвленная душа твоя предлежит твоим взорам, и ты ли спрашиваешь, какое должно быть твое делание? (св. Исаак Сирский. Слово 21). Плач - существенное делание истинного подвижника Христова; плач - делание его от вступления в подвиг и до совершения подвига.

Зрение греха своего и рождаемое им покаяние суть делания, не имеющие окончания на земле: зрением греха возбуждается покаяние; покаянием доставляется очищение; постепенно очищаемое око ума начинает усматривать такие недостатки и повреждения во всем существе человеческом, которых оно прежде, в омрачении своем, совсем не примечало.

Молитва о даровании зрения греха своего

Господи! даруй нам зреть согрешения наши, чтоб ум наш, привлеченный всецело ко вниманию собственным погрешностям нашим, престал видеть погрешности ближних и таким образом увидел бы всех ближних добрыми. Даруй сердцу нашему оставить пагубное попечение о недостатках ближнего, все попечения свои соединить в одно попечение о стяжании заповеданной и уготованной нам Тобою чистоты и святыни. Даруй нам, осквернившим душевные ризы, снова убелить их: они уже были омыты водами крещения, нуждаются теперь, по осквернении, в омовении слезными водами. Даруй нам узреть при свете благодати Твоей живущие в нас многообразные недуги, уничтожающие в сердце духовные движения, вводящие в него движения кровяные и плотские, враждебные Царствию Божию. Даруй нам великий дар покаяния, предшествуемый и рождаемый великим даром зрения грехов своих. Охрани нас этими великими дарами от пропастей самообольщения, которое открывается в душе от непримечаемой и непонимаемой греховности ее; рождается от действия не примечаемых и не понимаемых ею сладострастия и тщеславия. Соблюди нас этими великими дарами на пути нашем к Тебе и даруй нам достичь Тебя, призывающего сознающихся грешников и отвергающего признающих себя праведниками, да славословим вечно в вечном блаженстве Тебя, Единого Истинного Бога, Искупителя плененных, Спасителя погибших. Аминь.

Время Великого поста неразрывно связано с напряженным вниманием к своей душе и к тому, что в ней необходимо исправить,— время задуматься о покаянии. Где его начало, какова его роль в духовной жизни и в наших взаимоотношениях с Богом — мы попытались разобраться вместе с редактором нашей газеты игуменом Нектарием (Морозовым).

— Отец Нектарий, для начала объясните, пожалуйста, что такое грех?

— Сущность греха заключается в сознательном, но иногда и не вполне сознательном противлении человека воле Божией, которая самым полным и совершенным образом выражена в Евангелии. Все то, что в нашей жизни не соответствует Евангелию, все то, что в нас самих Евангелию противится,— это и есть грех. Можно сказать иначе: когда человек вступает в противодействие безмерной Божественной любви и замыслу Божиему о себе, он согрешает. А область проявления греха крайне широка, и сами эти проявления очень разнообразны.

— Как научиться видеть свой грех, свои страсти?

— Прежде всего, надо учиться быть внимательным к себе. Этот навык — одна их самых главных составляющих христианской жизни: всегда обдумывать, что и как сказать, какое действие совершить, какие последствия это будет иметь, и самое главное — как к этому отнесется Господь. Вот когда у человека такой навык появляется, ему гораздо проще бывает если не сразу справиться с собой и измениться, то, по крайней мере, понять, что в нем действует. Ведь страсть, пока человек не полагает ей никаких пределов, не обнаруживает себя по-настоящему. Но когда человек помещает ее, по выражению некоторых древних святых отцов, как неких скорпионов и пауков в банку и закрывает там, то есть не дает страсти реализовываться на деле, тогда он узнает ее силу. И постепенно у человека появляется представление о том, в каком состоянии находится его душа, он начинает видеть и страсти, и грехи свои, и какие-то греховные навыки, от которых ему бы хотелось избавиться. Преподобный Антоний Великий говорил о том, что необходимо как бы положить перед собою свои грехи и через них зреть на Бога — понять, что тебя от Бога удаляет.

Иногда между людьми, которые любят друг друга, что-то происходит, и какое-то одно слово, один поступок может если не уничтожить эту любовь, то, по крайней мере, заставить в ней усомниться. Ведь не обязательно совершать что-то неприглядное, прямо предавать — можно просто проявить равнодушие. А любовь равнодушия не терпит. И многие наши грехи являются проявлением равнодушия по отношению к Богу. Оно гораздо страшнее, чем даже, может быть, какой-то тяжкий грех, в который человек впадает вследствие сильного искушения, а потом кается — так же сильно, так же пламенно, как до того пал. Грехи равнодушия — повседневные и многочисленные, но, по слову преподобного Амвросия Оптинского, мешок с песком не менее тяжелый, чем мешок с камнями, хотя песчинки — совсем мелкие.

— Отец Нектарий, насколько в Идение мелких грехов зависит от углубленности человека в церковную жизнь?

— Тут, наверно, надо говорить не столько собственно о церковной жизни, сколько о жизни духовной. Может казаться, что человек живет церковной жизнью, потому что регулярно ходит в храм, исповедуется, причащается, молится за богослужением. Но при этом внутренняя жизнь в нем может отсутствовать или протекать крайне вяло. Другое дело, когда человек живет глубокой, осознанной внутренней жизнью, когда для него Бог — это не какой-то внешний факт или фактор, а Тот, Кто дороже и важнее всех. В таком личном опыте богообщения — в молитве, в церковных таинствах, в каких-то сокровенных переживаниях — человек начинает воспринимать грех как боль, страдание, потому что он лишает радости пребывания с Богом. И тогда, чтобы эту радость ничто не омрачало, человек даже самые мелкие грехи старается не пропускать.

— Мы сейчас затронули тему углубленности в себя, и мне вспомнились такие понятия, как истинное покаяние и ложное покаяние. Как их в себе различить?

— Мне кажется, что уместнее говорить не столько об истинном или ложном покаянии, сколько о покаянии как таковом. В чем оно заключается? Наверное, можно его разложить на несколько составляющих. Прежде всего, человек должен увидеть и осознать свой грех, потому что без этого и покаяния быть не может. Затем совершенно естественно появляется желание просить за этот грех прощения у Бога. Точно так же, как, провинившись перед каким-то дорогим для нас человеком, мы тут же хотим примириться с ним. Но помимо этого желания у нас должна быть готовность больше этот грех не повторять, иначе исповедь просто будет обманом. А вот взойти к этому состоянию, когда у нас появляется такая решимость,— это, пожалуй, самое трудное в покаянии, это то, о чем мы должны молиться.

Преподобный Варсонофий Великий подсказывал, как понять, простил ли Господь тебе твои согрешения. Если ты чувствуешь, что грех больше не вызывает в тебе никакого сочувствия, если сердце омертвело для этого греха и полностью его отторгает, значит, ты прощен. Только надо понимать, что здесь вопрос не в юридической плоскости — прощает Господь или не прощает, ибо Он бесконечно милосерд, Он хочет и может простить каждого,— а в том, изменился ли человек, встал ли он в другое положение по отношению к Богу.

— Как же обрести эту решимость?

— Мне кажется, что здесь очень важно понять, кто или что стоит за каждым из наших грехопадений. На одном полюсе — Господь и Его безграничная любовь к нам, а на другом полюсе — безграничная ненависть к нам тех, кто раз за разом нас потихоньку, а иногда и очень сильно подталкивает к совершению этих грехов. Мне памятен разговор с одним достаточно близким для меня человеком, монашествующим, который на протяжении какого-то времени в состоянии так называемого тонкого сна испытывал бесовские нападения. Надо сказать, что многие люди, живущие внимательной и серьезной духовной жизнью, получают этот опыт. Так вот он говорил, что однажды ощутил это существо, которое его мучило, как некий сгусток бесконечной, безмерной злобы и ненависти по отношению к человеку. И это помогло ему понять, что ко греху враг нас толкает именно своей ненавистью, и именно из-за нее старается нас от Бога отторгнуть, погубить и привести в состояние, близкое к его состоянию. Когда к тебе в квартиру кто-то звонит, и ты понимаешь, что за дверью стоит не друг, не знакомый, не почтальон, не какой-то случайный прохожий, а бандит, который хочет убить, то, во-первых, не откроешь, во-вторых, сразу отправишься звонить в полицию или примешь другие меры защиты. То же самое и с какими-то искушающими нас помыслами или ситуациями: если мы понимаем, что это смерть стучится в нашу жизнь, то приложим все усилия, чтобы ее не впустить. А когда мы не сознаем грех как смерть, не видим бездны зла и ненависти к нам, которая за грехом скрыта, бывает гораздо труднее обрести решимость с ним бороться. О даровании такой решимости нужно в первую очередь молить Бога. Порой оказывается необходимым просить Бога о том, чтобы Он буквально отнял у нас возможность совершать те грехи, от которых мы сами никак не можем отказаться. И если человек в полном сознании молится таким образом, понимая, что это может причинить боль или обратиться в скорбь, то такая молитва не остается без ответа. И, конечно, помимо вот этой решимости, опять-таки, требуется внимание и ответственность в прохождении жизненного пути, потому что, не найдя подход с одной стороны, враг неотступно будет искать его с другой.

— Часть современного духовенства и мирян считает, что исповедь перед каждым Причастием сводит Таинство покаяния к формальности, что нужно исповедоваться лишь тогда, когда по-настоящему испытываешь духовное сокрушение. Вы разделяете эту позицию?

— Мне кажется, что этот вопрос вообще невозможно обсуждать в отрыве от конкретной ситуации. Если речь идет о сложившейся и достаточно небольшой приходской общине, где священник хорошо знает духовную жизнь людей, то он может кому-то дать благословение исповедоваться по мере необходимости, а не перед каждым Причастием, которое, как правило, в таких случаях бывает довольно частым — раз в неделю, а то и чаще. Если говорить о церковной жизни в целом, то объективно сегодня огромное количество людей приходят в храм нерегулярно или живут далеко не безупречно с христианской точки зрения, и здесь такой подход приведет к очень печальным последствиям. Для нас, недостигших святости, важно сочетание в церковной жизни и свободы, и закона. Если убрать что-то одно, то обязательно начнутся перекосы. В чем суть любого правила? В том, что оно, как замечательно выражается один батюшка, «правит душу».

Кроме того, в этой уже достаточно известной дискуссии совсем неправильно ставится акцент. Исповедь превращается в профанацию не от частоты, а от примирения с грехом, когда человек заранее предполагает, что он себе разрешит упасть. Время от исповеди к исповеди мы должны проживать, как канатоходец над пропастью,— понимая, что можем пасть, но не давая себе на это разрешения. Тогда и исповедоваться будем совершенно иначе.

— Отец Нектарий, в творениях древних христианских авторов мы находим такое изречение Христа: «В чем застану, в том и сужу». Как его нужно понимать?

— В момент смерти человек предстает перед Богом в определенном внутреннем состоянии, точнее, в способности либо принять Бога, либо, как это ни страшно, Его отвергнуть, то есть определить себя чуждым Господу. Иногда люди буквально в последние мгновения перед смертью делают какое-то движение навстречу Богу, и это становится итогом всей жизни, потому что было всей жизнью и подготовлено. Самый известный пример — благоразумный разбойник. И есть пример Иуды, который в какой-то момент отвернулся от Христа и пошел в другую сторону. И этот выбор стал определяющим. Почему? Близким людям мы прощаем то, чего не простили бы чужим, а с другой стороны, есть вещи, которых близкие по отношению друг к другу не имеют права делать, потому что это разрушает отношения. Да, можно простить, но навсегда потерять это ощущение близости. А отношения с Богом тоже ведь носят совершенно личный характер. Вот в этом суть всего.

Фото из открытых интернет-источников

Газета «Православная вера» №5 (505)

Беседовала Инна Стромилова

П редлагаю Вам священную, глубокой древности повесть: «Три усердные к добродетельной жизни инока предположили для себя следующия благочестивыя занятия: первый - примирять поссорившихся между собою. К этому занятию приводило его слово Евангелия: «блаженни миротворцы» . Второй решился всю жизнь проводить в служении больным; его привлекли к такому занятию слова Господа: «болен бех и посетисте Мене». Третий удалился на безмолвие в пустыню. Примирявший враждующих между собою имел очень скудный успех. Утомившись, он пришел к брату, посвятившему себя служению больным; но и того нашел ослабевшим, немогущим далее продолжать своего служения. Тогда оба согласились повидаться с пустынником. Пришедши к нему, они поведали ему скорбь свою и умоляли сказать им, что приобрел он в безмолвии? Пустынник, несколько помолчав, взял воды, и, налив в чашу, сказал им: посмотрите в воду. Они посмотрели, но не увидели ничего, потому что вода была мутна. По прошествии немногаго времени пустынник опять сказал им: вода устоялась, - теперь посмотрите. Когда они посмотрели в воду, - увидели в ней лица свои, как в зеркале. Он сказал им: «живущий посреди человек не видит своих согрешений, будучи возмущаем развлечением мира; когда же он придет на безмолвие, особенно в пустыню, тогда начинает усматривать живущий в себе грех». Надо сперва усмотреть грех свой, потом омыть его покаянием и стяжать чистоту сердца, без которой невозможно совершить ни одной добродетели чисто, вполне с извещением совести.

Зрение своих согрешений - не так легко, как может показаться по наружности, при первом поверхностном взгляде. Чтоб стяжать это зрение, - нужно много предварительных сведений. Нужно подробное знание закона Божия, без чего нельзя знать положительно - какия именно дела, слова, помышления, ощущения принадлежат правде, - какия греху. Грех часто принимает вид правды! - Нужно знать подробно свойства человека, чтоб знать, - в чем заключаются греховныя язвы ума, в чем язвы сердца, в чем язвы тела. Нужно знать, - что падение человека? Нужно знать, какия свойства должны быть у потомков новаго Адама, чтоб видеть, какие и в чем наши недостатки. Столько-то требуется предварительных сведений, сведении важных, для получения подробнаго сведения и яснаго зрения своих согрешенений! К такому зрению приводит истинное безмолвие. Оно доставляет душе устроение, подобное чистым зеркальным водам; в них видит человек и свое состояние и, соразмерно преуспеянию своему, состояние ближних.

Мое уединение прерывается частыми внутренними и внешними молвами; вода моя по большей части мутна! Редко, редко получает она некоторую зеркальность, - и то, - на мгновение! В это краткое мгновение рисуется пред очами ума моего привлекательнейшее зрелище. Вижу безконечную ко мне милость Божию, вижу цепь безпрестанных Божиих благодеяний. За что излились они на меня? - недоумеваю. Чем заплатил я за них Благодетелю - безпрерывными грехами. Смотрю на грехи мои и ужасаюсь - как бы смотрел я в страшную глубокую пропасть, от одного взора в которую начинает кружиться голова. А что, если смерять эту пропасть?… И начинаю измерять ее скорбию, измерять воздыханиями и рыданиями!… Еще рыдаю, - внезапно изменяется в сердце печаль на восхитительную радость: как будто кто-то говорит моему сердцу: «Непостижимый благодетель Бог недоволен Своими благодеяниями; Он еще хочет ввести тебя в небо, соделать причастником наслаждения вечнаго». Я верю этому: всякаго благодеяния, как бы оно ни было велико, можно ожидать от безмерной благости Божией. Верую, - и в тихое, упоительное веселие погружается все существо мое.